Увлекательные истории из жизни и философия рыжего кота Самсона.

Стоял теплый ласковый весенний вечер. В мягких лучах заходящего солнца, льющихся на подоконник пятого этажа высотного дома, нежился большой рыжий кот Самсон.

Соня, как его ласково называла хозяйка, был персидским котом уже три года. До этого, в своей прошлой жизни, он был человеком, причем женщиной. Процесс переселения души из человеческого тела в кошачье, разумеется, нисколько не задел его памяти,  поэтому теперь кот жил в полной уверенности, что является наимудрейшим существом в этом доме, что согласитесь не безосновательно. К тому же, если учесть, что в облике женщины Самсон дожил до шестидесяти двух лет, когда совершенно неожиданно, купаясь в сельской реке, попал в «воронку» и утоп, то тогда его нынешние хозяева, едва достигшие двадцати пяти лет, и вовсе, казались ему детьми глупыми и неразумными.

Однажды Настя и Виктор на втором году своей супружеской жизни случайно зашли на выставку кошек в Дом Культуры имени Свердлова и, увидев в коробке целую кучу маленьких пушистых комочков, пришли в неописуемый восторг. Руки их как-то одновременно потянулись к рыжему котенку, мирно сопящему в самой гуще своих пяти собратьев.

-- Вот и берите его ребята! – весело сказала хозяйка, чинно расчесывающая огромную серую кошку, -- Я вам уступлю.

Вообще-то, в этот день они собирались купить  пылесос, но уйти без котенка не смогли.

Поначалу новый житель их небольшой двухкомнатной квартиры жутко уставал от внимания своих хозяев, но вскоре, когда Витин отпуск закончился, и начались напряженные трудовые будни, весь уход за котенком постепенно перпелег на нежные Настины плечи.

Рыжик рос довольно быстро и рано начал осознавать, что с ним происходит. Кошачья жизнь ему сразу понравилась! Спал он много, играл со всем, что попадалось под лапы, лазил, где попало, бегал со скоростью света, …правда кормили не всегда вкусно, но, в общем, «поломавшись», есть было можно. Все предметы, которые он помнил еще с прошлой жизни, казались теперь невероятно большими, он не сразу узнавал их. И это тоже было забавно, увлекательно!

Постепенно маленький Соня вырос в огромного рыжего кота степенного, серьезного, неповоротливого. За короткий период пушистого детства многое из далеких воспоминаний забылось, уступив место новому, вновь познанному.  Да и беззаботная кошачья жизнь не располагала к воспоминаниям о сложностях человеческого существования, они лишь помогали найти наилучший психологический подход к хозяевам. Хотя,  стоит отдельно сказать, что хозяева –это хозяева квартиры, никак ни кота; кот свободен, он сам по себе, он почетный жилец и член семьи, по крайней мере, так считают все домашние кошки.

За недолгое время своей молодой кошачьей жизни Самсон стал философом. Он часто сравнивал себя с хозяевами и с каждым разом  все больше убеждался, на сколько же он умнее и рассудительнее.

 «Да, -- бывало размышлял Самсон, удобно устроившись на Настиных коленях, и громко мурлыча,-- потому люди и тянуться к кошкам, что слабый разум тянется к сильному, подсознательно». 

В этот вечер Настя сидела дома одна, и рассеянно смотрела телевизор.

«Вот странные существа! – довольно жмуря глаза, думал рыжий, -- Почему они так подолгу смотрят в этот мигающий ящик? Хотя он и разговаривает, все же глядеть в него не отрывно, по-моему, глупо».

Дело в том, что в человеческой жизни Самсона, а точнее Анны Власьевны (как он тогда назывался), не было ни телевизоров, ни телефонов, ни автомобилей, вот радио уже было.

Как всегда неожиданно зазвонил телефон.

-- Да, -- быстро взяла трубку Настя, -- Я тебя уже заждалась…Как?!…Серьезно?… Ну, ладно, ладно.

Хозяйка положила трубку и глубоко вздохнула.

-- Ты подумай, машина сломалась! – обратилась она к Самсону и тревожно добавила, --- Темно уже.

Кот по-прежнему лежал на коленях и урчал. На самом деле, он уже давно научился не слушать речей окружающих и того, что ему говорят, если это сказано не на кухне. Нет, он все прекрасно слышал, но не слушал.

«Если вдаваться в смысл всего, что ты слышишь, некогда будет ни есть, ни спать» – вот его простое и единственное твердое правило, стоящее на страже  непоколебимого кошачьего спокойствия и неиссякаемой жизнерадостности.

-- Эх, Соня, Соня, -- разочарованно произнесла хозяйка и сняла его с коленей. Кот сладко потянулся и довольно уставился на нее. Заметив, что Настя направилась в кухню, Самсон быстро оживился и поспешил за ней. В кухне он уселся за стол и, не мигая, уставился на открытую баночку маслин. Сейчас кот был сыт, но обожал маслины.

«А что, если я стащу парочку?» – он хитро посмотрел на хозяйку. Настя стояла у окна, беспокойно вглядываясь в его темноту.

«Да она и не видит меня!» -- всепоглощающий азарт овладел им. Кот беззвучно встал одной лапой на стол, а другой ловко подцепил жирненькую маслину. Последняя тихо упала на стол. Рыжий воришка быстро схватил ее зубами и торопливо съел прямо на табуретке.

«Вкуснота! Даже без косточки!»

Довольно облизнувшись и посмотрев на хозяйку, он тихонько повторил операцию.

-- Сонька!

 «Ах, боже мой, попался!»-- мелькнуло в его голове. Быстро унося в зубах добычу, кот скрылся под столом.

-- Ворюга! На минуту нельзя отвернуться! – ругалась Настя.

Но кот, как всегда, пропуская ее слова мимо ушей, спокойно доедал в укрытии украденную маслину.

Когда хозяйка утихла, он бесстрашно вылез из-под стола и снова уселся на табурет. На столе уже ничего не было.

Снова зазвонил телефон.

-- Да… Да, мам, все хорошо. Мы есть садимся, -- соврала Настя.

«Все-таки это патология, разговаривать, глядя в пол, прилагая к уху какую-то штуковину! Нет, но какие у них при этом серьезные лица! Как бы с ума не сошла, кто меня тогда кормить будет!»

И кот негромко мяукнул, чтоб отвлечь Настино внимание от странной трубки.

Девушка закончила разговор и, сев за пустой стол, нетерпеливо забарабанила пальцами. Коту было сытно и спокойно.

В дверь позвонили.

-- Витя! – радостно вскрикнула хозяйка и побежала открывать.

Кот еще раз глянул на стол. И тоже пошел встречать хозяина.

Виктор пришел усталый. От него пахло машинным маслом и дорожной пылью.

-- Самсон, -- Витя взял кота на руки.

«Опять грязными руками!—недовольно подумал рыжий и уперся лапами в хозяйскую грудь. При этом физиономия его приняла  настолько брезгливое и несчастное выражение, что казалось, он сейчас закричит человеческим голосом: «Ах, оставьте меня! Руки прочь!»

-- Ты чего морду отвернул? – спросил хозяин.

-- Он стащил маслину, -- пожаловалась Настя.

-- Стащил? – Виктор напустил строгости в голос. Выражение кошачьей морды не менялось.

-- Ладно, уж, иди, хомяк.

Оказавшись на полу, свободным от грязных рук, кот презрительно дернул пушистым хвостом и гордо прошагал на кухню.

«Вот мойся теперь весь вечер!» -- и он принялся недовольно вылизывать шерсть.

Наконец, хозяева сели ужинать.

«Что-то сегодня они поздно», -- Самсон уселся рядом с Виктором, так как тот еще не кормил его сегодня.

-- Хочешь кушать?

Кот утвердительно замурчал.

-- Он сегодня лопнет, -- заявила Настя.

«Так она его, пожалуй, отговорит!», -- забеспокоился Соня, таки уловив смысл сказанного. И, глядя в тарелку хозяина, он решительно мяукнул.

Тот протянул ему половинку маслины.

«И то хорошо!»-- радостно подумал кот, поспешно хватая ее из рук.

Новое  майское утро было особенно радостным для рыжего. Самсон был чрезвычайно  доволен собой и жизнью, ведь хозяева, уходя из дома, забыли затворить окно, и теперь он, наконец-то, получил возможность открыть для себя что-то новое и интересное. Вот сейчас он еще немножко подремлет и выпрыгнет на улицу – путешествовать по миру!

Кот лениво приоткрыл глаза и уставился в даль.

«Да-а, измельчал мир! – в который раз изумился он,--А ведь раньше был огромный, и за несколько дней не обойдешь! А сейчас вон уж и край Земли виден», – короткая кошачья память подводила его в который раз, ведь, будучи Анной Власьевной, он работал учителем географии, и конечно, знал все о размерах нашей планеты, но сейчас…

Нет, кот помнил, что деревья большие, что дороги широкие, дома он вообще не мог воспринять как единое огромное целое в силу своей кошачьей физиологии, ( он оценивал большие предметы лишь по частям), но он  не мог себе теперь представить, насколько бескраен мир.

Все его кошачьи познания мира ограничивались единственным за всю жизнь путешествием, которое он не мог вспоминать без содрогания и поэтому делал это крайне редко. История была страшная, даже жуткая.

Однажды хозяева возили Самсона к ветеринару. О! Это было настоящей пыткой для кота! Когда Виктор вошел с ним в лифт, кот вцепился своими когтями в плечо хозяина так, что отодрать его не представлялось возможным. На самом деле кота понять можно: когда он оказался в лифте, перед его глазами возникла глухая стена, Соня повернул голову – и там тоже, на потолок – тоже.

«Боже мой! Да ведь отсюда нельзя выбраться! -- паника охватила все его маленькое существо, да еще эти смутные предчувствия, пугавшие его с самого утра, --Куда они меня несут?!»

На улице в нос Самсону вдарило столько незнакомых запахов, столько пугающих громких звуков донеслось до его ушей, что когти непроизвольно впились в плечо хозяина еще сильнее.

«Только бы не потеряться!» -- стучалась в голове единственная мысль.

Поэтому, когда хозяева попытались снять кота с  плеча. Он этого вообще не понял и с необычайно круглыми бессмысленными глазами смотрел прямо перед собой, когти же его точно закаменели.

--Елки-палки! – ругался Витя, -- Больно же, Насть, не дергай!

-- Отцепись, чудо!—обратился он к Самсону, -- Мне рулить надо!

Кот не понимал и не видел ничего вокруг. Жуткая паника, охватившая все его существо, не позволяла ему даже думать.

С горем пополам, сняв Соню с плеча и кое-как усадив в машину, хозяева, импульсивно переговариваясь, поехали в ветлечебницу.

В машине, вцепившись в Настину коленку, кот и дышать боялся, сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Ветлечебница  показалась Самсону адом: невероятные резкие запахи витали в воздухе, из соседней комнаты раздавались душераздирающие кошачьи вопли, напротив него сидела чудовищных размеров собака и громко зевала, лениво поглядывая на кота.

-- Видишь, как нам повезло! – спокойно говорила Настя обезумевшему от страха коту, -- Никого нет. Сейчас и мы пойдем, вот только доктор долечит кошечку, и пойдем…

Когда они вошли к доктору, и когда Соню таки удалось снова отодрать от Витиного плеча и положить на стол, доктор сделал укол. Кот вскрикнул от боли и вдруг почувствовал такой покой, такое облегчение:

«Ну, вот и все…»-- мелькнуло у него в голове и он «провалился» в глубокий наркотический сон.

После того, как Самсон очнулся, а это произошло уже дома, он несколько дней чувствовал ломоту во всем теле и слабость. Настя с Витей жужжали над ним, как пчелки, кормили только самым вкусным, не ругали ни за что. Коту показалось, что произошедший кошмар не мог быть реальностью, и он не стал держать зла на хозяев.

Но вскоре Соня пришел в себя и даже перестал бояться входной двери.

«Пожалуй, пора!» -- сладко потянувшись и широко зевнув, подумал кот. Он сел и с интересом начал наблюдать, что делается внизу. Внизу, по тропинке, отделенной от дома густым кустарником, постоянно шныряли люди, пробегали собаки, кошки, низко летали птицы.

Вдруг что-то маленькое быстро забегало в траве. Не помня себя от азарта, Самсон кинулся вниз…

«Боже мой, где я?!» -- приземлившись на все четыре лапы, он сидел в невысокой траве и старался дышать, как можно тише.

«Однако страшно! Кто меня спасет, если что? Ой, я совсем один на другом краю света!»

Через какое-то время кот собрался с мыслями и решил сидеть, не двигаясь, не привлекая к себе внимания,-- может все и обойдется.

Многообразие посторонних запахов и отсутствие аромата собственной квартиры все еще пугали Самсона. Да еще эти загадочные шорохи, Соня постоянно слышал ритмичные шаги людей, мелькавших сквозь густую листву кустов.

«Да, куда же они все ходят и ходят?! Не сидится им на одном месте-то, -- думал он, в волнении.  А ведь и я раньше куда-то рвался, все торопился. Куда? Зачем? – вспомнил вдруг кот свою человеческую жизнь, -- Да мудрость приходит только к кошкам. … Хотя! Ведь раньше-то меня никто не кормил! Ну и время было! Вспоминать не хочется. Самой приходилось добывать пищу. Да у людей это еще так сложно, опосредованно. Сейчас уж и не вспомнить всей длинной цепочки добывания пищи. Да, задаром только кошки живут. Нет, чтоб быть по настоящему счастливым нужно родиться домашним котом…Да, что это так щекотит нос?!»

С перепугу Самсон и не заметил, что в нос ему залезла травинка. Он осторожно встряхнул головой и принюхался.

«А ведь это можно есть!»

И, повеселев, он начал жевать подножную зелень.

«Кто здесь?!»--услышал Соня чужое кошачье мяуканье и затаился.

Из-за кустов к нему направлялся большой черный кот.

Незнакомец степенно подошел к Соне и понюхал его нос.

- А домашний кот, -- разочарованно промяукал Черный.

- Я, это… гуляю здесь…-- растерялся рыжий.

- Из окна что ли выпал? –зевнул незнакомец.

- Я… Да, нет!… Во общем, да.

- Давно сидишь?

- Только вот.

Черный потянулся и вальяжно разлегся рядом.

- Как жизнь-то?

- Да как, хорошо шла… только вот сейчас… как теперь…

- А зачем прыгал? Не надо было прыгать!—строго мяукнул собеседник, -- Да, не бойся, найдут тебя хозяева, отыщут. Только ты на одном месте сиди.

-Хорошо бы…

- Да, точно.

Уверения черного кота немного успокоили Соню.

- А ты сам-то домашний или как?

- Я-то? Вот ведь квартирные! Запахов не знают! Ты ведь тоже меня нюхал, а не понял. Я свободный! Живу тут неподалеку в частном доме. Меня не запирают, хожу, где хочу.

- Здорово! А я вот и мира не знаю.

- Вижу. Да, люди все ж глупы, как рыбы. Не понимают они, что всем существам свобода нужна.

- Тут ты прав. Но я, признаться, не переживаю. Главное то, чтоб дом был.

- Это верно. Вон, коты бездомные шайками бегают, по помойкам, да по чужим домам пиратствуют. Сам зимой с одним подрался: из миски моей ел. А тебе повезло, что они тебя не обнаружили, а то  морду-то начистили бы. Не любят они квартирных.

Самсон съежился.

- Да не бойся ты, Рыжий! Сейчас их тут  нет, они все у магазина, там их бабка подкармливает. А твои-то как, любят тебя?

- Любят, -- довольно промурчал кот, -- я ведь красивый!

- Да все мы красивые. Главное меньше мяукать. Они этого, страсть как,  не терпят! В меня хозяин всегда тапкой кидал. Зато сами болтливы, как кузнечики!

- Ты снова прав, я вот тоже часто думаю, дочего же все-таки люди бестолковы! Ну, зачем так много говорить, так бессмысленно толочь воздух? Ведь достаточно одного звука, чтобы высказать свое мнение, одного движения, чтоб показать свое отношение. Так ведь нет, они говорят, заговариваются, а в результате не понимают друг друга и порой даже ссорятся из-за этого. Каждый вкладывает свой смысл в сказанное и услышанное, иногда толкования не совпадают. Мышиная возня какая-то! Сами себе мешают жить в свое удовольствие!— углубившись в философию, Самсон вовсе перестал трусить и тоже лег набок,( дома на этой мысли он, как правило, переворачивался животом вверх и улыбался от сознания того, до чего же он умен теперь … и красив, да!).

- Эх, Рыжий, умный ты кот! Оставайся со мной, а? Ну их, хозяев твоих. Ты вон какой чистый, я тебя приведу к своим – примут! Будем вместе жить, гулять, размышлять… А то живу среди кур и уток – тоска. Сосед – трехшерстный, глуп как муха, да еще еду у меня таскает, жулик. А с кошками, сам понимаешь – не до того. Оставайся!

- Да я и сам порой тоскую один-то. Ох, как тоскую! Хозяева не понимают. Но ведь любят они меня. Пропадут!

- Да ничего им не сделается! Переживут. Соберутся кучкой с другими и забудут. К ним, когда гости приходят, они про нас мигом забывают, даже покормить.

- Ты снова прав, забывают. Но сначала их вниманию, напротив, кажется, и конца нет. Вот не люблю я посторонних. От них всегда неприятно пахнет: сигаретами, духами, животными, и еще многим другим. Кричат,  тянут ко мне свои руки. Что за дурацкая привычка! – брезгливо вспоминал Самсон, как он уворачивался от ловящих его рук, -- В первый раз видят и сразу хватать! Безобразие!

- Какая дикость! Это у вас так бывает?! – мяукал удивленный собеседник.

- Их бы самих так потискать! Но оставить этих подозрительных людей без присмотра нельзя! … А однажды, --Соня довольно зажмурился, -- однажды у одной хозяйкиной подружки я обнаружил новые  замшевые сапожки. Они были необычайно мягкие и так приятно  пахли! На вкус же они были совершенно обворожительны! Я так долго просидел в прихожей, то обтираясь, то пожевывая эту прелесть, пока, наконец, какой-то умник, идущий в ванную, не «настучал» всем остальным о том, что «кот ест чьи-то ботинки».

Какой же крик тут поднялся! Громче всех голосила, конечно, обладательница вкусных сапожек. Пришлось уносить лапы. Хотя на бегу от хозяина все-таки досталось по хвосту,  но я успел «занырнуть» под кровать, откуда меня не «выцарапать». Моя кровать – моя крепость!

- Да ты еще и смелый какой! Жевать сапог! От меня бы после этого и мокрого места не оставили бы.

- А мне ничего, поругали только. Любят они меня очень. А однажды пес приходил в гости. Его привязали к дверной ручке. Пока хозяйка с подружкой рассматривали что-то в комнате, я глаз с него не спускал. Собака тоже с интересом смотрела на меня и виляла хвостом. Я изобразил наиболее пугающий вид и приблизился к ней. Потом брезгливо понюхал, ничего не понял, сел поодаль и уставился на пса презрительно—оценивающим взглядом, чтоб тот себе лишнего не позволял. И ты, знаешь, судя по его наивным глазам, у него не сохранилось никакой памяти  о прошлой жизни, а значит он глуп, как муха.

Так, подумай он еще и лаял на меня, скулил и пылил хвостом!

- Да, собаки глупы, ты прав. Но кто же с ними нюхается?! Здесь ты допустил ошибку. Нужно было страшно выгнуть спину и зашипеть. Они этого, жуть как бояться! А если нет, то стукнуть его лапой по носу, ведь пес все равно привязан. Делай так в следующий раз, и он сразу поймет, кто в доме хозяин.

- Спасибо, научил.

- Соня! Соня! Где ты, малыш? – послышался сверху взволнованный голос хозяйки.

Рыжий завертел головой.

- Тебя уже ищут, -- зевнул Черный.

- Сонечка! Малыш, я сейчас спущусь.

- Кажется, нашла, - по интонации Настиного голоса понял Самсон.

- Ну, ладно. Мне, пожалуй, пора, -- Черный  поспешно встал, почесал за ухом, -- Бывай!

И скрылся в кустах.

- Сонечка, крошка, упал, да? – Настя аккуратно подняла кота на руки и прижала к груди. Соне стало тепло и приятно.

«Она любит меня»,-- зажмурился он от удовольствия.

«Надо бы быть к ним снисходительнее, -- думал он, пока хозяйка несла его домой, -- Ведь люди не виноваты в том, что немного глупы, зато я им нужен, так-то. Ой, как вдруг есть захотелось…Опять! Опять!!!»

Внезапно охватившая Самсона паника при виде лифта прервала все его мысли.

Дома Настя покормила его, приласкала. Кот растянулся на кровати и задремал.

Разбудил его звонок в дверь – хозяин пришел.

Узнав о происшедшем, Виктор тоже пожалел Соню и позволил ему съесть кусочек маринованного огурца. Кот был доволен.

После ужина хозяева сели смотреть телевизор.

«Нет, но как же бесполезно люди тратят время! – не удержался от возмущения Самсон, не спеша входящий в комнату, -- То едят, то разговаривают, то читают, то смотрят в «мигающий» ящик, а где же удовольствие от жизни? Где, я спрашиваю?»

И ловко запрыгнув на диван, он уютно устроился у Насти под боком.

Мария Эльф

Избранные творить.

Медея.

                                                                     Nomen est omen

Имя есть предназначение

Яркий красный свет освещал все живое и неживое. Люди, дома, деревья и бескрайнее небо – все было «прошито» странным, пугающим светом. Казалось, Творец всемогущей  рукой  осветил Землю красным факелом, чтобы в последний раз  осмотреть то, прекрасное, что осталось на ней, а затем  уничтожить.

- Наверное, будет гроза, - тихо произнесла рыжеволосая девушка, задумчиво глядя в окно.

- Ну, вот! А я зонтик не взяла! – весело ответила ей подружка  из кассы, - почему дождь всегда начинается к вечеру, когда надо идти домой?

В  обувном магазине «Камилла», что на центральной улице Белогорска, сегодня был короткий рабочий день, и девушки с утра ждали, когда  можно будет выйти на улицу. В помещении было душно, а за окном легкий ветер без устали играл с листьями деревьев и одеждами прохожих.

- А я девочки, если честно, боюсь выходить сейчас на улицу. Пусть лучше дождь пойдет. Мне на все это  красное  даже смотреть жутко, - сказала полненькая симпатичная блондинка, примеряющая красивые лакированные туфельки, которые чем-то не понравились последней покупательнице.

- А мне, наоборот, этот цвет нравиться, - задумчиво произнесла  рыжая Кристина, - я пойду – растворюсь в нем. Все равно покупателей нет.

 Кристина быстро пошла к выходу и скрылась за дверью.

- Странная она, - блондинка решительно сняла туфельки, - такая худенькая слабенькая, а иногда так посмотрит – испугаешься.

- А ты скажи мне, чего ты не пугаешься. Светочка, ну ты же всего боишься, - ласково ответила ей Оксана, выходя из кассы

- Да ведь таким взглядом сглазить можно!

На самом деле, Кристина не поражала людей  какой-то особой странностью внешности или характера. Она не была красавицей: худое тельце, бледная кожа, «безжизненные»  темно-рыжие волосы, и лишь  большие задумчивые серо-зеленые глаза  могли привлечь к себе мимолетное внимание, но, в общем, она была скорее бесцветной, незаметной.

Девушка работала в обувной фирме менеджером уже два года и в настоящее время искала работу более высокооплачиваемую, делая упор на то, что успела набраться опыта в этой области. Жить на ту зарплату, что  платили здесь, становилось все  сложнее, а  рассчитывать было не на кого. 

Вот уже полтора года Кристина жила совершенно одна. Родители ее погибли, когда  девочке не было и пяти лет. Кристину воспитывала тетка, старшая сестра отца. Тетя Лида была вдовой, кроме племянницы у нее никого не было. Но, несмотря на любовь к девочке, она, имея свой взгляд на  формирование личности, воспитывала ребенка в строгости и порядке, будучи уверенной, что этим сможет привить ей те, черты характера, которые так нужны, чтобы достойно прожить в этом мире.

Строгая, серьезная, рассудительная властная женщина, казалось, и не способна на какое бы то ни было проявление чувств.  Но, находясь наедине с дочкой, порой забывала о строгости. Она смеялась, играла с Кристиной в куклы, строила на детской головке немыслимые прически и рассказывала девочке  о погибших  родителях,  своем муже, бабушке…

Но больше всего Кристине нравились рассказы о далекой родственнице, баронессе Высоковой.  У баронессы было очень редкое имя Медея. Тетя Лида часто говорила, что это, наверное,  самое красивое имя на свете.

Но не имя было самым примечательным в рассказах о баронессе, жившей в конце восемнадцатого века.  Дело в том, что, по теткиным словам, Медея Высокова обладала невероятной сверхъестественной силой. Современники поговаривали, что она – ведьма, и что именно она  губила  тех несчастных, которых свела с ней судьба. Хотя доктора и говорили, что  умерших постигла остановка сердца, все же молва твердила свое. И рассказывали, что в полнолуние она превращалась в черную кошку, и что в ночь на Ивана Купалу летала на шабаш и еще многое, многое, многое...

«Как жаль!— иногда думала Кристина, сталкиваясь с многочисленными жизненными неприятностями,-- что я не унаследовала от  баронессы, ну хотя бы чуточку способностей. Конечно, превращаться в кошку мне ни к чему, но воздействовать на умы людей,  заставляя их поступать так, как мне нужно, было бы очень кстати».

В этот вечер девушка пришла домой довольно поздно – отметив с подружками начало своего отпуска, она потратила почти все отпускные и «до ниточки» промокла под холодным колючим дождем.  Приподнятое настроение быстро сменилось подавленностью и осознанием собственной бесполезности, ничтожности. 

«Да что же это такое ! – плакала Кристина в подушку,-- неужели я так всю жизнь протяну? Ничего собой не представляю! Живу кое-как! Дом—работа, работа—дом, денег не хватает, одеваюсь как старуха… А мужчины… они меня просто не видят! Мне двадцать пять лет, а  у меня еще не было ничего, даже похожего на Любовь! И не предвидится! Я не красивая, неудачница, и к тому же одна на всем белом свете!!!»

Задыхаясь рыданьями, она провела почти всю ночь и заснула лишь под утро.

Во сне Кристине привиделось, будто она случайно  порезала руку и чувствовала сильную жгучую боль, кровь текла ручьем, и все никак не останавливалась.

-         Медея! – вдруг послышался нежный женский голос.

-         Мама, это ты? – обернулась девушка, обнаружив, что сидит на залитой солнцем поляне у лужи собственной крови.

-         Мама больше не придет, Медея, -- ответила красивая статная женщина в длинном шикарном платье глубокого синего цвета, она подошла ближе и взяла Кристину за окровавленную руку, --- Да… тебе нужно чужой крови, Медея, пойдем!

Тут вдруг Кристина неожиданно вспомнила, что она вовсе не Медея, а  просто заморыш, не достойный носить это роскошное имя.

-         Баронесса, я не… не…

-         Ты сама виновата в этом,-- властно произнесла баронесса, -- нельзя быть такой беспомощной! Порезалась – и плачешь… Идем!

Сон оборвался. Проснувшись, испуганная Кристина подняла к глазам свои руки, они, к счастью не были ни окровавлены, ни порезаны.

-         Фу!... Это был только сон…Страшный – кровь, баронесса, Медея… Но почему Медея?… Может, я чего-то не знаю…

Вскоре мысли о сне уступили место повседневным заботам: как сэкономить на продуктах, где найти другую работу, как побороть постоянное  душевное одиночество.

Однако следующей ночью сон повторился снова. Это уже настораживало.

- Не сошла ли я с ума?— думала Кристина,--- или... может быть, этот сон несет в себе какую-то важную информацию. Но какую?… Я сама виновата в том, что я не Медея. Но как это может быть? Родители дали мне имя -- меня не спрашивали. Конечно, я могла бы поменять его… Странно, эта мысль никогда не приходила мне в голову! А было бы не плохо – Медея Волкова! Да, но какая из меня Медея! Вот баронесса была красивой, а я… одно недоразумение…

С такими мыслями девушка шла на собеседование в одну крупную фирму, где требовался администратор торгового зала.

-         Понимаете, кроме опыта работы в аналогичной должности, необходимо, чтобы у соискателя присутствовали приятные внешние данные … и навыки работы в интернете, … вы же не работали в интернете?— спросила загорелая девушка-кадровик.

-         Все понятно.

Кристина шла домой, чуть не плача: «Приятные внешние данные, которых у меня нет!»

Этой ночью ее посетило то же видение. Проснувшись усталой, девушка долго лежала недвижно, не думая ни о чем, глядя «в никуда». Это состояние прервала неожиданная, как крик совы, мысль: «А ведь мне срочно нужно менять паспорт! В мае мне исполнилось двадцать пять, уже месяц прошел – оштрафуют».

По пути на очередное собеседование Кристина зашла в паспортный стол. Заполнив анкету, она вдруг увидела, что в строке «имя» записала «Медея». «Как так вышло? Ну что ж, пусть так и останется».

-         Меняете имя?— безразлично спросила паспортистка.

-         Да.

-         Через  две недели звоните.

«Глупо как-то получилось, -- подумала Кристина,-- а может и не глупо».

В последний день своего отпуска Кристина пошла за паспортом.

-         Извините, у меня нет телефона. Мне хотелось узнать, готов ли паспорт.

-         Фамилия.

-         Волкова.

-         Медея Вадимовна ?

-         …Да…-- еле выдавила из себя девушка, почувствовав вдруг как душно в кабинете.

-         Распишитесь.

«Боже, как же душно!!!» -- думала она, выходя из кабинета.

-         Медея Вадимовна! Паспорт-то забыли.

-         С-спасибо…

На улице, казалось, было еще душнее и жарче. Забыв про собеседование, не помня, как добралась домой, девушка упала на кровать и потеряла сознание.

Она долго лежала в бреду, не приходя в себя.

   ***  

 Когда, наконец, она очнулась, за окном вечерело: заходящее солнце пронизывало воздух золотом света, свежий ветер игриво шелестел листьями деревьев, ласточки летали высоко и весело посвистывали.

«Мне нужно выйти!» -- мелькнуло в голове Медеи, она приняла душ и, еще в забытьи, не вытираясь, с мокрыми волосами, одев короткое черное платьице, выбежала на улицу. Она долго шла,  куда глядели глаза.

Очнувшись, она увидела, что стоит на Белогорской набережной и смотрит вдаль. Там вдали виднелся другой берег реки, он казался тихим зеленым островом, на котором жизнь течет совсем иначе, чем здесь. Казалось, что там никогда не бывает дождей, грязи, холода – всегда тепло и  солнечно. Сердце Медеи наполнилось каким-то новым неизвестным ранее чувством свободы и радости, это чувство грело изнутри, щекотало, наполняло жизненной силой.

-         Любите смотреть на воду?— спросил приятный мужской голос.

-         На другой берег, -- весело ответила девушка и оглянулась.

 К ней подошел высокий загорелый молодой человек с широкими плечами и красивым мужественным лицом.

-         Мне тоже нравится это, особенно после дождя—там бывает радуга…А как вас зовут?

-         Медея.

-         Какое красивое имя у красивой девушки.

Медея грустно улыбнулась.

-         А меня Игорь…Ты часто бываешь здесь?

-         Иногда.

Поговорив о природе, о погоде, Игорь пригласил ее в кафе.

Интимная обстановка, приглушенный свет, тихая музыка поразили девушку, никогда ранее не бывавшую в подобных местах. Молодой человек  заказал какое-то дорогое вино и что-то необычайно вкусное, чего Медея также никогда раньше не пробовала. Игорь Васнецов оказался очень интересным собеседником. Они говорили обо всем: о жизни, о погоде, о работе, о музыке, о кино…

-         Знаешь, -- неожиданно сказал он, -- я никогда раньше не встречал такой красивой и интересной девушки, ты необыкновенная… ты, будто сошла с картины средневекового художника. Густые каштановые волосы. А твои глаза..

-         Ну и какие же у меня глаза? – перебив собеседника, саркастически спросила девушка.

-         Я никогда не видел таких синих глаз…

-         Синих!!! Ну, это уж слишком, --«Он издевается надо мной»

-         Почему?

-         Да потому! Потому, что у меня серо-зеленые глаза!

-         Как?

-         А волосы рыжие, и никто бы не назвал их каштановыми и уж тем более густыми!

На этом Медея резко встала из-за стола и решительно пошла к выходу.

У двери стоял мужчина и поправлял галстук, глядя в  зеркальную стену.

Распаленная обидой, досадой и разочарованием, Медея мельком бросила злобный взгляд в зеркало. И…остановилась…  Медленно повернула голову--- и оцепенела. В зеркальном отражении она увидела роскошную девушку: густые каштановые волосы крупными кольцами ниспадали на гладкие смуглые  плечи, идеальные формы тела обращали на себя внимание даже под покровом той грубой одежды, что была на них; длинные, будто выточенные из слоновой кости ноги, поражали своей безупречностью. Но тем, что сильнее всего приковывало внимание, были необыкновенные большие сапфирово-синие глаза. Густые черные ресницы, длинные приподнятые брови, яркие чувственные губы – все это подчеркивало великолепие больших проникновенных глаз, в которых светилась какая-то темная тайна.

-         Кто?… Кто это?— смогла произнести Медея через некоторое время.

-         Вы что-то спросили? – приветливо улыбнулся мужчина и невольно залюбовался красавицей.

Девушка посмотрела на него так, будто только что увидела привидение:

-         Вы видите это?

-         Что это? Испачкались? Ну не расстраивайтесь, вы такая.. такая красивая. Вам нельзя расстраиваться. Улыбнитесь!

Красавица еще раз посмотрела в зеркало. Подошла и дотронулась до него рукой. Затем потрогала свои волосы, грудь, губы – отражение делало тоже самое.

-         Что же это…Как?… Не может быть.

Мужчина стоял и не отрывал глаз от незнакомки, блаженная улыбка не сходила с его лица.

-         А глаза у меня синие? – вдруг спросила она.

-         Очень!

Из зала вышел Игорь Васнецов. Вид у него был чрезвычайно расстроенный и огорошенный. Увидев девушку, он радостно улыбнулся:

-         Медея! Прости меня, пожалуйста, если я что-то не то сказал! Я не хотел тебя обидеть! Я не думал, что могу тебя чем-то обидеть! Я…

-         Ну что ты, Игорь, это ты меня извини. На меня что-то нашло. Я просто не правильно поняла твои слова, -- ласково ответила красавица и взяла его за руку, -- Пойдем!

Они поехали на Заливные луга и гуляли там всю ночь: разговаривали, смеялись, бегали, как дети, купались прямо в одежде. Когда они вышли из воды, Медее стало холодно, она сжалась комочком и задрожала. Игорь подошел к ней со спины, обнял и нежно поцеловал шею,  волосы, плечи, грудь. Губы к губам—и они слились в любовном поцелуе, плавно перерастающем в танец страсти, любви, блаженнства.

Квартира возлюбленного показалась Медее довольно уютной и аккуратной, хотя в ней явно ощущалось «всякое отсутствие женского присутствия».

-         Ты знаешь, --  сказал гостеприимный  хозяин за обедом, -- мне всегда везет по девятым числам, но так, как вчера повезло впервые. Я встретил самую соблазнительную девушку в мире, о которой мог только мечтать.

-         Да. Мне тоже очень повезло вчера. Но, как ты сказал? Девятого?

-         Ну, да, вчера была суббота— девятое июля. А у тебя другое мнение?

-         Черт возьми, я провалялась почти неделю! Но как же! Ха! А работа?! Меня уволили за прогул –это точно, у нас с этим строго. Что же делать?…--- девушка отодвинула тарелку и погрузилась в размышления.

-         Ты болела? Но у тебя такой цветущий вид… А может быть…Ну в общем, я хотел спросить, то есть предложить,  то есть пригласить тебя жить со мной. Только не пойми это превратно --- мы могли бы расписаться через месяц.--- Игорь как-то умоляюще посмотрел на нее.

-         Вот так сразу? Хотя…-- Медея вдруг вспомнила, что она больше уже не замухрышка Кристина, а красавица, для которой, ну просто, нет преград, и весело ответила, -- я согласна!

И с этих слов, столь неожиданно пришедшее, счастье беспрепятственно последовало дальше, балуя свою новую любимицу – шикарную  девушку с большими синими, как море, глазами.

Игорь оказался на редкость любящим, внимательным и заботливым человеком. Медея купалась в его любви, внимании и ласке, позабыв начисто о своей прошлой жизни, прошлых горестях, печалях, разочарованиях. Теперь она уже и не представляла себе, как это быть некрасивой, одинокой, беспомощной, тянуть жизнь от зарплаты до зарплаты. Любимый человек позволял ей все и угождал во всем взамен лишь на то, что бы она его любила, и Медее было это совсем не трудно, она полюбила всей душой и всем сердцем. Полюбила его,  человека, который весь мир сложил к ее ногам.

Но счастью не суждено было длиться долго. Однажды, за неделю до свадьбы, Медея  зашла за своим будущим мужем на работу, что бы вдвоем поехать в свадебный салон.

-- Игорь Максимович подъедет с минуты на минуту. Подождите, пожалуйста, на диване, -- быстро сказала секретарша и продолжила что-то печатать.

 Красавица села на диван и стала терпеливо ждать. Неожиданно дверь кабинета с табличкой «Генеральный директор» распахнулась, и оттуда вышел разгневанный крупный толстяк с неприятным злобным лицом:

-         Наталья! Сколько можно говорить… -- закричал он на секретаршу, но,  увидев Медею, осекся, остолбенел, потом странно зашевелил губами и, наконец, спросил:

-         А-а, ко мне?

-         Нет, я жду Игоря Максимовича, -- спокойно ответила роскошная девушка, привыкшая к восхищенным мужским взглядам и комплиментам.

-         Зайдите, -- скомандовал директор.

-         Зачем? Я не ваш работник, --- возмутилась Медея.

-         Ну, я прошу вас, --- его голос резко смягчился.

Закрыв за красавицей дверь, толстяк подошел к своему столу, потом к окну, потом к Медее и, неожиданно взяв ее за руку, быстро умоляюще заговорил:

-- Девушка, милая девушка, вы должны стать моей. Я очень богатый и влиятельный человек – у вас будет все, о чем можно только мечтать,  все, о чем вы мечтали. Я никогда не встречал подобной красоты, но всегда мечтал ею обладать, и вы, вы не можете отказать мне.

-         Да вы в своем уме?! – крикнула Медея, освобождая руку.

-         Если ты откажешься, все равно будет по- моему, -- грозно произнес толстяк.

-         Нам не о чем говорить!

Медея открыла дверь и выбежала на улицу. На лестнице ей встретился Игорь.

-         Что случилось? Чем ты обеспокоена?

-         Да нет, ничего. Расстроилась, что тебя нет в офисе. Дай мне ключи, я подожду в машине.

«Да, красота – страшная сила! -- думала девушка, --А этот старый кобель – раб своих слабостей, аж затрясся весь. Не видать тебе меня, как своих ушей!»

-         Шеф сегодня сам не свой, -- сказал Игорь, садясь за руль, и поцеловав невесту, весело спросил, -- куда едем?

-         В «Венецию».

 Через три дня Игорь пришел с работы печальный, молчаливый.

-         Ну что случилось? – допытывалась Медея, - ты все равно расскажешь мне. Я смогу тебя успокоить.

-         …